Участник СВО: «Люди с протезами и с парашютом прыгают, и мировые рекорды ставят»

Задолго до того, как пойти на передовую, украинские националисты внесли фамилию Казангулова в список врагов Украины. 

- Моя фамилия гуглится, если набрать в интернете списки этого вражеского сайта, - рассказывает боец. – Но на самом деле террористы – это руководство незалежной. Я, задолго до объявления СВО понимал, что происходит в соседнем государстве и почему Россия должна вмешаться в этот конфликт, когда людей преследовали и даже убивали за веру и язык. Если мой брат живет по соседству, и внутри его семьи будет конфликт, – естественно, я вмешаюсь и попытаюсь мирно урегулировать эту ситуацию. Что и делало руководство России. После 2014 года туда было доставлено сколько гуманитарной помощи, столько людей к нам были перевезены и получили российское гражданство... Но, к сожалению, разрешить этот конфликт мирно не получилось.

Равиль Казангулов рассказывает, что не раз становился свидетелем артобстрела мирных жителей Донбасса, когда в обычных граждан стреляли собственные власти, видел, что украинские военные использовали гражданских, как живой щит.

- Закрываться живым щитом – это не по-людски и не по-мужски, - констатирует он. - Никто не вправе отнимать чужие жизни. Поступать так могут только явные террористы. И украинцы, которые так поступают, – это террористическое движение. Наши ребята, пока находились в населенных пунктах, помогали местному населению. А они помогали нам, приносили еду: молоко, яйца. То есть люди там понимают, что разница между украинские вооруженными силами и нашими - очень большая. Те ими прикрываются. А мы, наоборот, пытаемся помочь.

В зоне СВО Равиль был уже в 2022 году. 

- В башкирском добровольческом батальоне имени Доставалова я оказался не самым молодым – были и ребята в возрасте 19–20 лет, которые только что закончили срочную службу и заключили свой первый контракт, - вспоминает он. - Были и ветераны, которые находились там с первых дней СВО. У многих истекли контракты, они тогда могли уволиться, но продолжили служить.

Ни с одним сослуживцем Равиль Казангулов прежде не был знаком.

- Кто-то был из Уфы, кто-то из Кумертау, - рассказывает он. - Я призывался из Зианчуринского района. У нас большая разница в возрасте, но мы были огромным сплоченным коллективом, в котором каждый пытался друг другу помочь, всегда был готов выручать. Если у кого-то не хватало сил выкопать окоп, помогали, заменяли друг друга.

По его словам, сослуживцы понимали друг друга с полуслова с первых минут знакомства. 

- Те, кто в первое время опасался идти на дежурство, потом становились героями, - объясняет он. - Кто-то справлялся со страхом, кому-то это удавалось не сразу. Но во время боевых действий, когда падают снаряды, мы становились друг за друга. Пытались сохранить себе жизнь и прикрыть товарища. Нужно было преодолеть инстинктивное желание выжить в этих обстоятельствах. Потом, когда ты с этим справился, ребята становятся тебе близкими людьми.

На передовой боец получил тяжелое ранение, но уверен, что скоро сможет ходить, пусть и с протезом.

- Я не переживаю: люди с протезами что только ни делают: и с парашютом прыгают, и мировые рекорды по бегу ставят, даже марафоны бегут, - оптимистично заявляет он. - Есть и те, кто на колясках проходят многокилометровые марафоны, поднимаются на горы, растут как личности, тренируется.

Боец уже привык видеть одним глазом, спасенным хирургами госпиталя Бурденко. Левый глаз поврежден осколками, и зрение уже не вернется. 

Он прошел отбор по российской кадровой программе «Время героев» и уже завершил первый этап обучения в Москве.

- И мне это очень понравилось, - говорит он. — Это огромный объем знаний, которые без программы я не смог бы получить. Я могу выбирать из трех направлений: депутат, руководитель и чиновник. Мне это нужно для того, чтобы такие, как я, кто сейчас находится на СВО и, возможно, тоже получит тяжелое ранение, знали: есть человек, к которому можно обратиться.